При любом использовании данного материала ссылка на первоисточник обязательна!

судьи в таких случаях назначают повторный удар. Это уже далеко не мелочи, а фактически ошибка, ведущая к искажению результата.

В последние годы руководители нашего футбола предпринимают решительные меры, направленные на повышение интенсификации (а потому и зрелищности) игры. В частности, в матчах чемпионата СССР теперь обязательны три мяча для игры. Такое нововведение привело к существенному сокращению пауз в игре. На фоне решительной борьбы за зрелищность футбола удручающе выглядят до неприличия размеренные «прогулки» вратарей выигрывающих (чаще всего с минимальным перевесом) команд по штрафной площади с мячом в руках или подкидывания мяча, при которых голкипер делает массу шагов сверх положенных четырех. Арбитры имеют действенное оружие для борьбы с такими простоями: вратаря, совершившего более четырех шагов с мячом в руках (пусть даже ой жонглирует мячом или подкидывает мяч в воздух) или умышленно долго не вводящего мяч в игру, должно наказывать (согласно правилам) свободным ударом. В исполнении хороших мастеров такой удар — это почти гол! К сожалению, несмотря на неоднократные напоми-

нания как со стороны Всесоюзной коллегии судей, так и со стороны судейских комитетов ФИФА и УЕФА, арбитры почему-то наказывают вратарей за неправильные действия крайне редко.

В отношении вбрасывания мяча из-за боковой, как говорится, «лед тронулся». Трудно сказать, что повлияло. То ли усиленная работа преподавателей на сборах, то ли выпускаемая методическая литература, но так или иначе почти все арбитры стали строго следить за правильностью вбрасывания мяча. Теперь нашим арбитрам надо сделать следующий шаг — начать следить за точностью места вбрасывания. А то многократно можно наблюдать, как игрок, замахнувшись раз-другой, отойдет с мячом метров на 15 — 20 и только после этого введет мяч в игру.

В заключение хотелось бы привести слова бывшего председателя судейского комитета УЕФА Ф. Зайпельта, обращенные к ведущим судьям Европы: «Если мы сообща добьемся единой интерпретации правил игры и поставим все команды в равные условия, то высоко поднимем репутацию нашего судейского корпуса, а заодно расширим популярность нашего любимого футбола».

ВЕЧНАЯ ЗЛОБА ДНЯ

Л. И. Филатов, главный редактор еженедельника «Футбол — Хоккей»
 

За долгие годы, на протяжении которых в мои обязанности входит ежедневный просмотр редакционной почты, я имел возможность твердо убедиться в том, что наиболее чуткую и острую реакцию в многообразной, разветвленной жизни футбола постоянно вызывают два момента: переходы и судейство. В откликах на обе эти темы много общего, в обоих случаях люди ставят вопрос ребром: справедливо или не справедливо? В сторону уходят чисто технические, специальные аспекты, а на первом плане — этическое звучание обсуждаемых фактов.

Если смотреть на это явление достаточно широко, то следует гордиться за футбол, за его способность вызывать у большого числа людей потребность высказать свои суждения о категориях, которые принято называть вечными. В самом деле, футбол ведь мы считаем большой игрой не из-за размеров стадионов и не за число часов, отведенных на его телетрансляции, а благодаря тому влиянию, которое эта игра на нас оказывает, насколько берет нас за душу, заставляя подолгу обсуждать не одни перемещения мяча по траве, а и все, что имеет хоть какое-то отношение к просторному и сложному миру всемирной игры. И увлекательный, красивый и таинственный мир этот его бессчетная аудитория желает видеть нравственным и безупречным.

Что и говорить, такая обостренность восприятия, такой объем претензий налагают на людей, занимающихся футбольным делом, высочайшую

ответственность. Глубоко заблуждаются те из них, которые полагают, что победный счет 1:0 устраняет все противоречия и снимает все вопросы. Истинный болельщик живет футболом не только в минуты матча: его суждения и выводы складываются день за днем из множества впечатлений, Он ничего не забывает, футбол для него существует всегда. И нет ничего удивительного, что к судейству, как к воплощению футбольной (да и не одной футбольной) законности, его внимание привлечено постоянно.

Мне не известно, кому принадлежит следующее высказывание, но впервые, еще будучи начинающим репортером, я услышал его от Михаила Иосифовича Якушина: «К арбитрам одна просьба — пусть забудут, какие команды на поле, пусть для них мы будем «голубые» и «красные»!» Вот ведь в какую любопытную поговорку отлилась хрустальная мечта тренеров и футболистов! Не о безошибочности судейства они хлопочут, а об объективности, непредвзятости, справедливости! Того же хотят и зрители.

Почему же все-таки не безошибочность называется пунктом номер один? Да потому, что если реально оценивать условия судейства футбола, то мы обязаны признать: вероятность ошибок, сделанных вполне честно, существует. Это одно из несовершенств футбола, и оно будет давать о себе знать до тех пор, пока люди не изобретут устройства, которые автоматически фиксировали бы офсайд и любые другие действия не по правилам и

Стремительного В. Гуцаева соперники пытались останавливать даже так...

все сведения передавали бы на пульт управления матчем.

Пока же мы становимся свидетелями ошибок судей даже не в мелочах, а в решающих моментах. Всем, наверное, памятно, как М. Ступар в матче «Спартак» — «Зенит» не увидел, что мяч пересек линию ворот ленинградцев, и в результате вместо победы москвичей была зарегистрирована ничья; как В.Липатов в матче «Динамо» (Москва) — ЦСКА после сильного удара армейца и отскока мяча вниз от перекладины определил взятие ворот, хотя мяч упал перед линией; как Э.Шкловский в матче «Зенит» — «Динамо» (Тбилиси) назначил пенальти в сторону ворот тбилисцев за нарушение, совершенное перед линией штрафной площади. Все эти ошибки, которые полагается отнести к разряду грубейших, сделаны, заметим, арбитрами высокой квалификации — имеющими международную категорию. И во всех этих случаях ни у кого не возникло подозрения, что судьями руководил умысел, что они хотели «помочь» одной из команд. Спору нет, такого рода просмотры, зевки и оплош-

ности должны становиться предметом разбирательства, и за них предусмотрены наказания, и мириться с ними никак нельзя. И все же, размышляя над природой этих ошибок, признавая и невнимательность, и неверное расположение на поле, и излишнюю самоуверенность упомянутых арбитров, невольно заодно отмечаешь и сложность футбольного судейства вообще как занятия.

Судья непрерывно имеет дело с воображаемой, меняющейся и обманчивой линией офсайда, с едва различимыми в тесноте касаниями мяча рукой и толчками в спину, с падениями в штрафной площади, то фальшиво драматическими, которые он обязан отвергать, несмотря на громогласное возмущение трибун, то с виду безобидными, но. вызванными скрытым злым приемом, обязательно требующим возмездия.

И если мы утверждаем, что облик игры на наших глазах год от года меняется, что в ней становится все больше атлетической силовой борьбы и растет скорость перемещений игроков, что силы команд повсеместно выравниваются и самая малость способна решить исход каждого матча, что единоборства ужесточаются, а зеленое тактическое пространство на поле сжимается, как бальзаковская

шагреневая кожа, что опасные приемы некоторые применяют изощренно, с немедленным извинением или с прижатой к сердцу рукой, что все больше становится футболистов, умеющих сыграть роль когда безвинной жертвы, а когда_^ простака, ни о чем дурном будто бы не помышлявшего, то не принимать при всем этой в расчет усложнение работы судейского корпуса было бы и недальновидно и нереально. И ведь как возросли футбольные амбиции: за право находиться в той или иной лиге борются так, словно это вопрос жизни!

Кроме всего прочего, справедливо будет отметить, что не так уж много на свете людей, которые бы, как арбитры на поле, вели свою работу под неотрывным и пристальным взглядом многомиллионной (если иметь в виду и телевидение) аудитории. Судье не дано подумать над эпизодом и с кем-либо посоветоваться: решения он принимает с той же скоростью, с какой идет игра.

Все эти соображения, с которыми невозможно не считаться, и положены в основу судопроизводства футбола его руководящими организациями и закреплены законодательно тем, что, как всем известно, протесты команд на засчитанные и незасчитанные голы, на назначенные и неназначенные пенальти к рассмотрению не принимаются. Иными словами, решения судей обжалованию не подлежат, хотя, разумеется, никто из руководителей ФИФА не возьмется наивно утверждать, что ошибок, и грубых, не бывает. Такой подход к судейству — единственно возможный. Футбольный мир погряз бы в распрях и тяжбах, если бы была возможность оспаривать голы, пенальти, удаления игроков.

Когда касаешься какого-либо актуального вопроса, полезно обернуться в прошлое и посмотреть, как этот вопрос трактовали много лет назад: получаешь возможность удостовериться, какие стороны интересующей нас сегодня проблемы существуют издавна, а какие возникли в практике недавно.

Поли став старую прессу, я натолкнулся на статью Г. Дюперрона, так и названную — «О судействе». Помещена она была в майском номере журнала «Красный спорт» за 1924 год. Современному читателю есть смысл пояснить, что Георгий Александрович Дюперрон был одним из основателей футбольного движения в России, первым судьей, самым большим в свое время авторитетом, а после Октября преподавал в Ленинградском институте физкультуры имени Лесгафта.

Несколько выдержек из этой статьи:

«Первый, и главный, вопрос — о взаимоотношениях между игроками и судьями, а тем самым и между публикой и судьями, так как в большинстве случаев мнение публики базируется на мнении игроков».

К этому верному наблюдению Г. Дюперрона хотел бы добавить: «и тренеров». В ту пору их просто еще не было, ибо профессия «тренер» возникла несколько позднее. Но они, тренеры, как люди, на которых возложена наибольшая

ответственность за результат каждой игры, разумеется (особенно когда дела их команды идут не блестяще), охотно и напористо высказывают свои мнения о судействе. Мой товарищ по редакции журналист Г. Радчук, наслушавшись (на протяжении чемпионата) жалоб тренеров на судей, «отнявших верные очки», подсчитал, что все команды, если верить жалобам, понесли примерно равные потери. Вывод вполне практичный, и я бы им не пренебрегал.

«Мне лично приходилось наблюдать, что чрезвычайно честные, но заинтересованные люди из публики «видели» то, чего на самом деле не было, или что люди, тоже честные, опытные, но незаинтересованные, видели совершенно иначе».

«Можно обладать очень крепкими нервами, но подозрение, которое судья чувствует, и настроение публики не могут не помешать ему судить вполне спокойно, и его судейство, возможно, будет хуже, чем обычно. А это еще подольет масла в огонь».

«Но нельзя же не понимать, что всякое суждение судьи должно быть неприятно для одной из команд и что судья занимает такое положение на поле, из которого именно ему игра видна лучше всего, лучше, нежели игрокам и тем более публике».

Когда писались эти строки, телевидения не было. Не было возможности снова и снова повторять спорные и сложные эпизоды. Да, бывает, что записи помогают убеждаться в ошибках судей. 1-1 все же большей частью записи и повторы позволяют нам брать свои слова назад, когда по первому впечатлению мы ругали судью за промах.

«Можно ли что-нибудь сделать? Думается, что о отношении игроков можно. Объединяющим организациям необходимо карать с исключительной строгостью все случаи проявления неуважения к судье, даже просто «разговоры» с судьей. Должны же понять игроки, что судья имеет право по крайней мере на ту же снисходительность, на какую претендуют сами игроки! Каждый игрок делает в игре несомненные ошибки, в том числе и против правил. С этим все считаются, и больше всего — сами игроки. Нет судей, которые никогда не делают ошибок, но чем больше игрок будет вмешиваться в судейство, тем больше и судья способен делать ошибок. Если публика иногда и погалдит по адресу игрока, сделавшего ошибку, едва ли она в следующей игре об этой ошибке вспомнит. Судье же каждая ошибка записывается на текущий счет».

Нам с вами сейчас трудно представить, в чем выражалось вмешательство игроков в судейство 58 лет назад. Но то, что в наши дни процветает комментирование едва ли не каждого свистка, — несомненно: это можно увидеть в каждом матче. Не то что пенальти или штрафной вблизи ворот, а и угловой и даже аут вызывают прямо противоположную жестикуляцию игроков обеих команд: одни поднимают руки вверх, требуя назначения, другие делают то же, показывая, что это неправильно. И совершается это автоматически, на всякий случай: вдруг удастся сбить судью с толку!

Если номер не прошел, ну что ж, не беда: пройдет в следующий раз. Наблюдая за таким мелким надувательством, начинаешь думать, что у судей потеряно чувство собственного достоинства (они никак на это мелкое надувательство не реагируют). А ведь публика все эти разногласия видит и иногда по поводу какого-нибудь ничего не значащего, пустякового аута начинает освистывать судью только потому, что игрок «ее» команды простер руки к небесам.

Мне представляется, что выдержки из статьи Г. Дюперрона и содержанием, и тоном, и взволнованностью дают нам ясно понять, что и в достаточно удаленные от нас времена судейство футбола было темой столь же острой и полемической, как и сейчас.

Но отсюда не следует вывод, что раз так было и прежде, то чего же бить тревогу (значит, все эти треволнения футболу «на роду написаны»)! Как раз наоборот. Если и более полувека назад судейские дела были животрепещущими, приковывали к себе внимание и вызывали споры, то тем более они должны занимать и волновать нас сегодня. Прежде всего по той причине, что в зону футбольного магнетизма ныне вовлечены не десятки тысяч (как во времена Г. Дюперрона), а десятки миллионов любителей игры.

И в статье старого автора мелькнуло, как вы, наверное, заметили, словечко «подозрение», да и в той поговорке, которую я привел в начале этих заметок, звучал недвусмысленный намек на желательность прежде всего объективности. В чем же все-таки более всего подозревают и обвиняют судей?

Задумывались ли вы, почему наша аудитория, как правило, доброжелательно, с доверием относится к зарубежным арбитрам? Вовсе не потому, что они работают образцово либо просто более квалифицированны! И они ошибаются, иной раз непростительно. Просто_ зрителям трудно заподозрить их в предматчевых расчетах, ибо, появляясь на этом стадионе первый (а может быть, и единственный) раз в жизни (как с Луны), они не вникают в ситуацию и не входят в положение команд, а более всего заботятся о собственной судейской репутации. Зрителям естественно считать, что они руководствуются правилами игры и ничем больше (для них на поле как раз те самые «голубые» и «красные»). Никто из них (зарубежных арбитров. — Прим. ред.) в нашей памяти не обременен грузом прошлых ошибок и грузом подозрений. И любопытно, что все наказания, которые они выносят нашим игрокам, аудитория встречает спокойно, с пониманием и даже с назидательным выводом: «Вот так бы держались и наши судьи!»

Да, случается, что после какого-либо матча весь темперамент, весь запас аргументов зрители тратят на разбор судейства. И не столько от уверенности, что была совершена та или иная техническая ошибка, сколько от подозрения в пристрастности судьи к одной из команд, который оплошал и «зевнул» вовсе не случайно, а с умыслом, с расчетом.

Что и говорить, это одна из самых больших сложностей судейского ремесла — быть вне (выше) турнирной конъюнктуры, не руководствоваться соображениями, какой из сторон что сулит победа либо поражение...

Не могу согласиться с теми, кто занимает крайнюю точку зрения и утверждает, будто все судьи заранее знают, что им надо делать в каждом матче. Конечно, это горячечное преувеличение. Однажды я получил от болельщика письмо — карту нашей страны, на которой были помечены города, где базируются команды высшей лиги, и от каждого из них условным радиусом в тысячу километров проведены окружности. Смысл этого «изыскания» состоял в том, что судей полагается назначать из мест, находящихся за пределами окружностей. Как видите, нейтральность в глазах некоторых становится понятием географическим, тогда как надежнее всего обеспечивать ее должны были бы судьи, квалификация которых (беспристрастность, само собой, входит в эту характеристику) признана высокой и многократно проверена. Такие судьи у нас есть.

Другое дело, что в каждодневной практике судейства замечаются явления, опасные и вредные как сами по себе, так и тем, что дают повод для обобщений, раззадоривают мнительных.

Название одного из таких явлений — предпочтение фаворитам, лидерам. Эта судейская слабинка, понятно, не афишируется, не декларируется, но дает о себе знать (разного рода поблажками). Некоторые судьи, видимо, заранее прикидывают, в каких случаях их ждут наибольшие осложнения, и следуют линии наименьшего сопротивления.

Другое проявление власти конъюнктуры состоит в том, что судьи порой, с легкой душой проявляя строгость к команде, выступающей в гостях, чрезмерно снисходительны к хозяевам поля. Иной раз смотришь за таким судейством и думаешь: может быть, раз и навсегда условиться, что на поле одной команды все штрафы назначать только в ее пользу, а в ответном матче наоборот?.. Уж как было бы тогда привольно некоторым малодушным арбитрам!

И, наконец, еще один момент. Думается, что у многих наших судей укоренилось ошибочное представление: матч, прошедший без их серьезного вмешательства, без удалений, предупреждений и пенальти, и есть признак добротного арбитража. Есть судьи, ведущие себя на поле так, что создается впечатление, будто они больше всего хотят, чтобы матч закончился вничью и чтобы ничего не надо было бы записывать в протокол (тогда к ним не за что придраться). Если в последние годы четко определилось отношение нашей общественности к случаям сомнительного миролюбия команд в игре, то и дипломатическую уклончивость иных судей (в прежние времена ее именовали «паралич свистка») следует характеризовать как зло, как тормоз, ибо от нее страдает футбол.

У нас ведут учет взысканий, полученных игроками и клубами. Это необходимо. Но если

кривая нарушений идет вниз только потому, что на некоторые «издержки игры» судьи закрывают глаза, то радоваться нечему: такая арифметика обманчива и опасна. Право же, иной раз рост числа взысканий выглядит даже оптимистичнее, ибо проникаешься верой, что этот рост — средство настоящей борьбы за чистоту футбола. Судьи, не фиксирующие случаи, когда должно было последовать возмездие, отступают не только от своих профессиональных обязанностей, но и от общественных — перед зрителями, перед необъятной телевизионной аудиторией.

На одном из заседаний президиума Федерации футбола СССР разбирали обстоятельства работы судьи из Майкопа Походенко. Эти обстоятельства были настолько темны и грязны, что у членов президиума не возникло ни малейшего сомнения в необходимости навсегда отлучить от футбола как Походенко, так и обоих его помощников. Такое решение и было принято.

Но тут не мог не возникнуть вопрос: почему же Всесоюзная коллегия судей (ВКС) не пресекла безнравственные похождения этого, с позволения сказать, арбитра раньше? Почему надо было ждать громкого скандала?

Мне кажется, что ВКС, в рядах которой немало

многоопытных, авторитетных и честных людей, по старинке, как и 30 лет и полвека назад, целиком сосредоточила внимание пусть и на существенных, но узкоспециальных вопросах и никак не проявляет себя в качестве общественной организации. Между тем именно ей в первую голову должна быть дорога репутация людей, которых она организует, учит и возглавляет. Именно коллегию должно заботить и тревожить, как выглядит деятельность ее представителей в широком смысле, в глазах огромной аудитории. Нужно, конечно, шлифовать определения офсайда и опасного подката, нужно продолжать проводить семинары и учебные сборы. Но нельзя в этом замыкаться. ВКС должна иметь и проводить определенную политику — такую, которая на страже интересов футбола; должна, не дожидаясь вмешательств управления и федерации, блюсти чистоту своих рядов, освобождаясь от людей нечестных, трусливых и нечистоплотных, в личных интересах примазавшихся к судейству.

Более всего эти заметки, в коих я попытался вкратце проследить общественное значение футбольного арбитража, адресованы нашему судейскому активу (мы так его именуем по привычке). Но не чересчур. ли пассивен этот актив? А ведь он мог бы задать верный тон!

ОБСУЖДАЕМ, СПОРИМ

ПРОБЛЕМЫ СОВРЕМЕННОГО ФУТБОЛА

1

В настоящее время в общей системе физического воспитания четко выделяется спорт высших достижений, характеризующийся сугубо специфическими целями и задачами, средствами, способами и методами достижения этих целей и решения этих задач, особыми организационными формами и другими факторами. Спортивные игры, в том числе и футбол, в системе спорта высших достижений стоят особняком: это — к о л л е к т и в н ы е (выделено мной. — Е. Р.) виды спорта, ибо конечный результат слагается в них из эффективности действий всех членов команд; высшие спортивные достижения в этих видах спорта регистрируют не в каких-либо точно измеряемых величинах, а числом побед над соперником. Именно этот феномен представляет собой, главную цель любой спортивной игры. Для футбола главную цель интерпретируют как «необходимость забить в ворота противоборствующей команды голов (мячей) больше, чем пропустить в свои». Но ведь точно такую же цель преследует и команда-соперник и она тоже стремится эффективно «оптимизировать функцию цели» — переиграть противоборствующую команду по этому параметру! И никакая красивая, доставляющая эстетическое удовольствие игра, никакие сверхоригинальные перестроения игроков на поле, тактические замыслы и ходы, техническое мастерство, демонстрируе-

мые на поле командой в целом и отдельными игроками, не могут служить критерием результативности в футболе, если не достигается главная цель — победа. Вся история развития футбола всегда была историей борьбы не столько за красоту игры (это вторичная субстанция), сколько за победу, за поиск путей, средств и методов, ведущих к победе, за голы в ворота соперника.

2

Ретроспективный анализ различных систем игры в футбол, многообразных способов достижения главной цели в игре — победы — показывает, что поступательное развитие футбола всегда базировалось (и в известной степени продолжает базироваться) главным образом на внедрении в спортивную практику и на реализации определенного новшества, на выделении среди группы факторов наиболее эффективного, ведущего, главенствующего, свойственного данной команде, школе «способа игры» (К.-Д. Трапп)*.

Это относится ко всем слагаемым игры: к общей стратегии и к тактическому построению, к выбору определенной системы игры и к технико-тактическим действиям команды, к индивидуально-

* См. «Футбол». Ежегодник. М., ФиС, 1980, с. 19.