При любом использовании данного материала ссылка на первоисточник обязательна!

вых гонках со спортивной целью, конечно, волнует вопрос: какое бы он смог занять место, если бы довелось участвовать в марафоне мира № 1 в Швеции? Приблизительный ответ на этот вопрос дать можно. Гонщик, занявший сотое;место в Тартуском марафоне или «Лыжне России», может быть в Швеции 500 — 600-м. Лыжник, показавший в этих же гонках тысячный результат, может занять в Васа-Лоппет 3000-е место.

В заключение автор обращается ко всем любителям длинной лыжни, федерациям лыжного спорта городов, краев, областей и республик с просьбой выслать в адрес спортивно-технической комиссии Федерации лыжного спорта СССР свои предложения, советы, структуры схем по более широкому внедрению в жизнь такой формы массового лыжного спорта, как марафон.

ГОРНОЛЫЖНЫЙ СПОРТ

ТРИБУНА ТРЕНЕРА

ОБ УСКОРЕНИЯХ В ПОВОРОТАХ

Как-то мне пришлось быть невольным свидетелем одного разговора тренера по горнолыжному спорту с инженером — специалистом по ЭВМ. Тренер просил его рассчитать на электронно-вычислительной машине прирост скорости, который можно получить за счет продольных махов руками при выполнении поворотов. Согласно кивая головой, тот обещал это сделать. Меня крайне удивили просьба первого и еще больше согласие второго. Неужели инженер-физик не знал, что без воздействия какой-либо внешней силы никакими потугами внутренних сил ускорения не получишь? Как потом выяснилось, специалист по ЭВМ хотел стать обладателем импортных лыж с помощью этого тренера, и его согласие могло быть не бескорыстным в ущерб истине.

Попытки в беседах с тренерами выяснить природу ускорений выявили отсутствие ясного понимания этого вопроса, хотя в последние годы об ускорениях мы слышим очень часто.

Возникла потребность, не претендуя на безапелляционность, завязать разговор на эту весьма актуальную тему. Необходимость написания настоящей статьи объясняется еще и тем, что в тренировочной работе с юными горнолыжниками часто приходится наблюдать натаскивание на результат. В такой «учебе» преждевременно обращается внимание на сложнейшие элементы техники, которые у неподготовленных обычно закрепляются в неправильные навыки. И совсем плохо получается тогда, когда техника преподносится в искаженном виде.

Источник ускорений в большинстве случаев ищут в усилиях и действиях самого спортсмена: в коньковых отталкиваниях, выталки-

вании лыж из-под себя, в вертикальных сгибаниях-разгибаниях, различных маховых движениях рук и т. п.

Насколько справедливы такие рассуждения и действительно ли мастера экстракласса ускоряются в каждом повороте, как об этом говорилось в одном телекомментарии на соревнованиях Кубка мира? Если это так и слаломист в каждом повороте действительно ускоряется, т. е. из каждого последующего поворота он выходит все с большей скоростью, то к концу слаломной трассы его скорость должна оказаться намного больше, чем на первом участке.

В действительности же мы этого не наблюдаем. Каждый отрезок трассы проходится спортсменом примерно с одинаковой скоростью, допустимой данной комбинацией ворот и соответствующим уровнем его мастерства, а «свежесть» после старта позволяет ему преодолевать начальный участок даже резвее, чем финишный.

Не значит ли это, что речь должна идти не об ускорениях, а о борьбе с замедлением в каждом повороте из-за технического несовершенства? Объяснение техничности горнолыжника эффективностью использования им своего веса как первопричины скольжения, пожалуй, самое емкое и образное. Справедливость данного утверждения очевидна, и мы рассмотрим некоторые из приемов ускорений с позиций действенности и определения сфер их применения.

Коньковый шаг как ускоряющий прием позволяет достичь скорости 40 км/час. С такой скоростью проходят 500-метровую дистанцию конькобежцы-спринтеры, мастера ледяной до-

рожки. Они достигают ее, используя при толчке разгибание всех суставов ног, включая голеностопный, чего не может себе позволить горнолыжник, обутый в жесткие ботинки. Да и скорость разгибания ног у конькобежцев, специально тренирующихся в спринте, заметно выше, чем у горнолыжников, которые в лучшем случае разгоняются лишь до 30 км/час.

Следовательно, применительно к современному слалому, где средняя скорость 40 — 45 км/час, коньковые ускорения могут иметь место лишь при стартовом разгоне двумя-тремя шагами с применением толчков палками, скорость при этом будет 30 — 35 км/час. А при использовании старта «катапультой» отрезок разгона еще сократится, ибо как только скорость приблизится к слаломной, коньковые отталкивания теряют смысл, и внимание спортсмена полностью переключается на трассу-ворота, микрорельеф и состояние снега. И чем выше класс спортсмена, тем менее он суетлив при прохождении трассы, тем реже возникает у него необходимость «ускоряться», ибо он не «замедляется».

Как мы знаем, скорость спуска находится в прямой зависимости от скатывающей силы, которая тем больше, чем больше угол наклона лыж к горизонту (в середине дуги он наибольший и равен крутизне склона, а в начале и конце минимален) и чем меньше потери на соскабливание снега кантами и прочие его деформации. Поэтому повороты на спортивных трассах выполняются в основном резаные, на параллельных лыжах с коньковым окончанием.

Загружая внешнюю лыжу, дольше сохраняющую этот угол, и отталкиваясь с нее на скоростях больше 30 км/час, преследуют цель не ускорения, а как бы пересадки тела на другую лыжу с минимальной потерей скорости. И только в тех случаях, когда поворот заканчивается поперек или почти поперек склона и скорость заметно падает, спортсмен вынужден и ему удается сделать действительно ускоряющий шаг, сопровождаемый толчком двумя палками, опять же основная цель которого — набор высоты к началу следующего поворота. С позиций механики это будет восполнением потенциальной энергии, преобразуемой на спуске в кинетическую.

Таким образом, возможности коньковых ускорений в слаломе, и особенно в слаломе-гиганте, весьма ограниченны. И чем выше скорость, тем больше внимания уделяет мастер не ускорению в толчке, а недопущению пассивного скольжения внешней лыжи и быстрому подтягиванию ее носка. С этой целью иногда кривизну скольжения внешней лыжи к моменту окончания отталкивания резко увеличивают, порой в ущерб скорости спуска. И вообще, толчковое усилие с быстро, резано скользящей лыжи имеет нормальное, радиальное направление, которое не увеличивает линейной

скорости, а создает лишь центростремительное ускорение. В результате тело переносится на внутреннюю лыжу (австрийцы назвали это пересадкой), которая в этот момент часто оказывается в положении ножниц. А всякое руление сопровождается торможением. Вот почему в процессе скольжения на внешней лыже внутреннюю обычно держат не касаясь снега.

Размер статьи не позволяет дальше углубляться в анализ техники поворотов, думается, достаточно оговорить лишь основные моменты, касающиеся ускоряющего эффекта. Здесь не грех повториться и сказать, что если одновременно с пересадкой удалось сохранить и имеющуюся скорость, считайте, что цель достигнута.

Что касается сгибаний-разгибаний как ускоряющего фактора, то исследованием автора с постановкой эксперимента еще в начале 50-х годов было доказано, что такой прием дает наращивание скорости лишь с обыгрыванием микрорельефа при использовании его крутизны в направлении скольжения и то только на малых скоростях и на очень пологих участках, где можно превысить вертикальную составляющую скорости наезда на бугор и съезда с него или спада быстротой сгибания-разгибания ног. Поскольку скольжение по дугам в вертикальной развертке похоже на спуск по волнистому рельефу с изменяющейся крутизной, правомерно провести аналогию техники таких спусков с техникой поворотов — отжиманием ногами в начале дуги и поджиманием в конце.

Вопрос о сгибаниях-разгибаниях с целью использования внутренней энергии лыжника для ускорения в поворотах рассматривается в статье тренера Молтянского *. Не преследуя цели ее подробного разбора, необходимо отметить наличие ряда несоответствий. Автор пишет: «Строго говоря, здесь нет речи о чисто вертикальном перемещении ц. м., а имеется в виду сгибание-разгибание тела спортсмена, т. е. изменение расстояния между ц. м. и точкой опоры», и еще: «группируясь, лыжник как бы накапливает потенциальную энергию». И далее: «Итак, мы видим, что в поворотах данного типа для ускорения используется внутренняя энергия лыжника. Она используется в тех случаях, когда скорость чистого скольжения недостаточна и ее надо увеличить».

Что можно сказать по этому поводу? Во-первых, автор сам оговаривает сферу применения сгибаний-разгибаний малыми скоростями. Во-вторых, потенциальная энергия есть энергия положения ц. м. на определенном уровне (к примеру, максимум ее на старте и мини-

* Сб. «Лыжный спорт», вып. 2. 1981 г. «Роль вертикальной работы в современной горнолыжной технике».

мум на финише) и «сжатие тела в комочек» никак ее не увеличивает. Именно перемещение ц. м. вверх увеличивает потенциальную энергию тела. Задача горнолыжника и состоит в том, чтобы с наибольшим эффектом преобразовать ее в кинетическую — так может выглядеть вторая формулировка его техничности.

В предпоследнем абзаце той же статьи, где констатируется, что сгибаниями-разгибаниями даже на льду можно достичь скорости около 30 км/час, Молтянский, по сути дела, приходит к коньковому ходу одноногого лыжника и подтверждает сказанное нами о коньковых ускорениях. Но его утверждение, что это «весомая добавка к скорости обычного резаного поворота, без ускорения», не выдерживает критики. Выходит, что, добавляя к скорости по 30 км в каждом повороте, слаломист уже в пятых воротах сможет достичь скорости порядка 150 км/час! Я уверен, что не это автор имел в виду, но так у него получилось.

Переходя к анализу «ускорений за счет выталкивания лыж», следует указать на смешение понятий «ускоряющего выталкивания» и «выбрасывания стоп вперед» для быстрейшего пересечения луча финишного фотоэлемента, где это движение действительно сокращает время прохождения трассы на тысячные доли секунды. Для ясности обратимся к той же статье Молтянского. Он пишет: «В точке 2 (сопряжение дуг) лыжник заканчивает разгибание и, расслабляя мышцы ног и спины, наносит укол палкой и осаживается назад, выталкивая при этом лыжи вперед и перекантовывая их. Приращение скорости лыж происходит в данном случае за счет использования кинетической энергии ц. м,. полученной в результате предыдущего разгибания».

Рассмотрим по элементам. Укол палкой «при осаживании назад» имеет стопорящий эффект, что вообще нежелательно. Приращение скорости лыж за счет кинетической энергии не означает общего повышения скорости, которое нас в конечном счете и интересует. Делай такое выбрасывание лыж на самой трассе хоть десятки раз, эффект будет тот же: нулевой, а «осаженный» спортсмен в не-

исправимом подседе потеряет способность управлять лыжами. «Осаживанием назад» загублена техника целого поколения спортсменов-горнолыжников.

Думается, что ускоряющий эффект в конце резаного поворота следует искать в использовании энергии прогнутой лыжи. При разгибании она как бы выстреливает, и задача лыжника — не мешать ей, чему способствует правильное использование авальмана, который первыми применили на практике французы П. Руссель и Н. Ожер. «Выталкивание» же и «осаживание» являются искажением его сути. И вообще, при техничном исполнении поворотов лыжи, скользя по более длинным траекториям, чем ц. м., имеют большую скорость и в сопряжениях дуг самопроизвольно обгоняют туловище. Поэтому «выталкивания лыж» как силового приема фактически не должно быть.

Что же касается «ускорений» за счет махания руками или ногами, то признать их, значит, признать правдой слова барона Мюнхгаузена о том, что он сам вытащил себя из грязи за косичку своего парика..

Подводя черту в разговоре об ускорениях, следует напомнить о главных факторах в достижении лучшего результата: возможно лучшем скольжении лыж по оптимальным траекториям, гарантирующим прохождение всех ворот, и эффективном использовании скатывающей силы, меняющейся в процессе поворота по величине и направлению.

Реализация этого кроется в наивыгоднейшем для каждого конкретного случая взаимодействии лыж со снегом, смысл которого в максимальном уменьшении потерь на трение и деформацию снега, имеющих место в поворотах в отличие от чистого плоского скольжения. Оба фактора сказываются на спортивных трассах лучше всего в резаных поворотах на параллельных лыжах, которые стали основой технической подготовки горнолыжника. Она очень сложна и проявляется в активных действиях спортсмена, поэтому так трудно бывает отделить зерна от половы.

Прежде чем поставить последнюю точку, хочется вновь выразить надежду на продолжение разговора по затронутому вопросу — он нуждается в глубочайшем анализе.

СОВЕРШЕНСТВОВАНИЕ ЗРИТЕЛЬНО-МОТОРНОЙ РЕАКЦИИ

Действия горнолыжника, проходящего трассу, являются ответными на складывающиеся в каждый отдельный момент ситуации спуска. Чем выше уровень спортивной подготовленности, тем точнее спортсмен при просмотре трассы представляет эти ситуации и свои ответ-

ные действия. Таким образом, ситуации, складывающиеся на трассе, не являются неожиданными и служат сигналами для выполнения того или иного технического приема. Чем выше скорость спуска, тем меньше времени на опознание ситуации и начало ответного действия,