При любом использовании данного материала ссылка на первоисточник обязательна!

2.      Рентгеноанатомическое исследование РСЩ в процессе занятий фехтованием перспективно для выбора объективных критериев тренированности опорно-двигательного аппарата.

3.   Организация учебно-тренировочных за-

нятий с юными фехтовальщиками в возрасте 13 — 15 лет требует повышенного внимания при дозировании тренировочной нагрузки из-за возможной перегрузки опорно-двигательного аппарата и вытекающих отсюда последствий.

О ПРОШЛОМ И НАСТОЯЩЕМ ФЕХТОВАНИЯ

ВЫ НЕ СКАЖЕТЕ, КАК ПРОЙТИ К ЧЕМПИОНСКОМУ ПЬЕДЕСТАЛУ?

Один из самых наших выразительных фигуристов — а кто-то, возможно, скажет «самый» — Игорь Бобрин не знал себе равных в исполнении показательных миниатюр, но приблизиться к олимпийскому пьедесталу так и не смог, всякий раз разбивался о казуистику обязательных экзерсисов.

«Король рапиры» Александр Романьков пять (!) раз выигрывал чемпионаты мира, в том числе и последний, в 1983 г., ходил, как видите, вокруг да около олимпийского пьедестала, а побеждал на играх кто-нибудь другой.

От чего зависит успех, счастье в спорте, да и в жизни вообще? Как пленить эту сказочную Жар-птицу — удачу? Кроется ли ее успех в тебе или вне тебя? Исключительно в данных человека, или же решающую роль тут может сыграть везение, счастливое стечение обстоятельств, случай? А может быть, нужно просто отыскать талисман, который, чудесным образом избавив от всех препон, проведет тебя к- пьедесталу меж козней Сциллы и Харибды?

В большинстве случаев мы знаем, видим лишь результат, кульминацию, а что привело к ней — это остается, как правило, за кулисами финального действа.

Известны истории талантливых, даже выдающихся спортсменов, так и не сумевших стать олимпийскими чемпионами. Их называют Великими Неудачниками. Они годами тщетно бьются за «золото», а иной новичок овладевает им будто бы без всяких трудов — с первой же попытки. Тайны, дебри психологии. Счастье, говорят в таких случаях, на него свалилось. То есть вообще-то оно предназначалось кому-то другому, а счастливчик просто подвернулся — близорукость, неразборчивость фортуны? Значит, может быть, ничего не надо делать вовсе, а только терпеливо ждать, когда «свалится»? Но ждать — как, где? Например, кирпич вероятней всего может свалиться с крыши. А счастье?

Известную прыгунью в воду Сильву Эмирзян спросили как-то, тяжело ли быть знаменитой. «В спорте, как и в жизни, — она ответила, — самое тяжелое быть последней». Но я-то знаю, что подчас второй не лучше быть, чем последней.

Так как все-таки стать победителем олимпийских игр?

Советское фехтование весьма богато чемпионами всех рангов и достоинств. А вот олимпийская чемпионка в личном зачете у нас пока одна — Елена Белова.

Занимаясь фехтованием и не добившись самых звонких, самых больших побед, я, конечно, наблюдала за шагами Беловой по дорожке, верней, за ее «семимильными» прыжками «наверх». Как и все оставшиеся ниже, я, понятно, изо всех сил задирала голову в надежде уследить за ней, узнать — в чем. секрет ее молниеносного восхождения.

Поддавшись этому вечному искусу — рассекречиванию, я и затеяла очерк о Беловой. Я, конечно, не берусь поднести читателю ключ на блюдечке, просто расскажу все, что знаю, думаю о ней, и, быть может, тогда, сквозь эти строки проступит нечто «секретное»?

Итак, минчанка Елена Белова — высокая длинноногая блондинка с тонкой интригующей улыбкой. В зависимости от обстоятельств улыбка эта может носить оттенок светской любезности, плутовского лукавства, кокетства... Даже если Лена говорит самые обычные вещи, собеседник невольно ощущает едва уловимый намек подтекста — эта улыбка...

Одета она модно, может быть, даже шикарно, но без излишней броскости и фатовства. Пожалуй, здесь лучше всего подойдет слово «рационально».

Про нее говорили: «Дерется, как на дуэли». В самом деле, Лена фехтовала словно не на жизнь, а на смерть, и ее бои неизменно наводили на мысль о том, что поеди-

Елена Белова — чемпионка Олимпийских игр 1968 г. в Мексике

нок — призвание ее. Впрочем, в фехтовальный зал ее привело не призвание.

«Я начала заниматься фехтованием совершенно случайно, — рассказывала Лена, — шла мимо фехтовального зала, вздумалось зайти, поглядеть на «мушкетеров», зашла и... уже не могла оторваться. В тот же день записалась в секцию. И чем больше занималась, тем больше мне нравилось — азарт, красота, пластика! Но самым ценным для меня в фехтовании было богатство общения, разнообразие умов, характеров, постоянная новизна ситуаций. Ведь в бою один миг не похож на другой, любой противник — открытие. И к каждому нужно подобрать ключик, разгадать, раскрыть его замыслы. Я всегда ждала соревнований, как праздника, так меня настраивали мои тренеры Лариса Петровна и Герман Матвеевич Бокун. И, признаюсь, мне немного странно слышать о том, как другие волнуются, не спят перед соревнованиями. Конечно, я испытывала некоторое волнение, приподнятость. Но это не имело ничего общего с тем тревожно-мучительным ощущением, которое изматывает и мешает спать. Я накануне соревнований всегда спала отлично».

Ее потрясающее хладнокровие, умение всю себя сконцентрировать на решающем уколе вошло в легенду. Если вела бой, то уж не упускала его. Скорей провалилась бы дорожка. А проигрывая под ноль, могла вытя-

нуть самый безнадежный поединок. Я убеждена, равных ей по части «олимпийского спокойствия» нет.

Она обладала редчайшим чувством боя, чувством дистанции, меткостью. Притом левша, выше среднего роста, так что противницы подчас не могли близко к ней подойти. Разве затем только, чтобы получить поражение. Казалось, что своей «неумолимой дланью» она накрывает противницу вместе с дорожкой. Уже один вид ее фехтовальной стойки завораживал, сковывал. А клич протяжный, низкий, беспощадный обычно поглощал собой любой «вражеский» возглас, как бы и этим предвещая поражение. Впрочем, Лену было слышно не только в момент нанесения ею решающего туше. Если она хотела обмануть, усыпить бдительность соперницы, голос ее был кроток, почти нежен.

А когда судья давал команду «Стоп» и объявлял счет, она — независимо от исхода встречи — вместе с маской, как бы снимая всю вражду и непримиримость боя, протягивала противнице руку с самой любезной — «светской» — улыбкой, что в фехтовании увидишь нечасто. Ибо по окончании боя не так-то просто совладать со своим лицом, как правило, оно отражает тысячу страстей прошедшего поединка.

В боях с ней меня часто преследовало ощущение ее всемогущества и роковой неодолимости. Если мне не удавалось это ощущение с себя стряхнуть, я безнадежно проигрывала бой еще до его начала. В этом случае могла бы выходить на дорожку без рапиры. Лишь в маске. Если же я ухитрялась избавиться от мистического паралича и просто внимательно следила за ее клинком, ходом ее мыслей, то вполне могла победить.

Но и проигрывая, она не позволяла противницам ощутить полное торжество — она не выглядела побежденной. Когда после боя она покидала дорожку, в подтексте ее полуулыбки можно было прочесть случайность или стратегическую необходимость этого ее проигрыша, быть может, просто скучную утомительность постоянных побед, наконец, скрытую угрозу; короче, все что угодно, только не настоящее поражение. А вот техника у нее была, пожалуй, не из лучших. И она не ошеломляла красотой отточенных изысканностью рапирных фраз.

Причину тому не стоит искать в нерадивости, лени — общеизвестно, Белова тренировалась едва ли не больше всех.

«Мы с моими тренерами занимались по три раза в день. Я постоянно вела дневники, вечером после каждой тренировки делала обязательную запись...»

Эти дневники такая редкость! Я не пом-ню никого, кто бы еще отличался подобной добросовестностью. Но знаю многих (в том числе и себя), для кого эти «домашние уро-

ки» были тяжкой повинностью, исполняемой, лишь когда нависала проверка (за день или за ночь авральное сочинение всего дневника целиком).

Лену же заставлять не было нужды.

«По-моему, все же лучшая память — карандаш. Если сегодня все не записать, завтра будут уже другие ощущения».

Услышав это, можно было бы представить Белову этакой зубрилкой от спорта — всегда у мишени или в компании с чучелом тет-а-тет. Но тогда это была бы уже не Белова. Ибо ничто так не характеризует ее, как жизнелюбие и готовность посмеяться, пошутить.

Она участвовала в четырех олимпиадах (последняя — в Москве), немногие могут сравняться с ней в этом. Ее первые Олимпийские игры — в Мехико. Она тогда еще ходила в новичках, еще даже не побывала на чемпионате мира, не испытала тяжкого труда всемирных битв. Но, между прочим, в тот олимпийский год она выиграла все международные турниры, в которых участвовала. Так что вполне можно предположить, что и в Мехико летела за золотой медалью. «Конечно, я готовилась Олимпиаду выиграть. Но на моем пути к Играм с самого начала стали возникать препятствия. В Москве перед отлетом нашей сборной, в аэропорту, мне пришлось давать интервью, я несколько задержалась, а когда, освободившись, подошла к самолету, мне сказали, что все, кто должен лететь, уже прошли. 32 человека по списку. А как же, спрашиваю, я? А на вас, говорят, билета нет. Потом выяснилось, что один из членов нашей группы должен был лететь в Мехико в другой день, но из-за какой-то путаницы оказался в этом самолете.

В итоге недоразумение было, конечно, улажено, ведь я была в списке и самолет был наш. Так что в конце концов в Мехико полетели и я, и тот «тридцать третий лишний».

Вместе с командой Белова благополучно добралась до Мехико. Но едва она ступила на «священную землю» Олимпийских игр, как ее ждал новый удар или, если угодно, укол судьбы — на одной из первых же предстартовых тренировок она потянула ногу.

«Дорожка была с резиновым покрытием, и как раз перед нашим приходом ее протерли мокрой тряпкой. Я сделала первый выпад и сразу же поскользнулась, растянулась на шпагат. Ни встать, ни идти после этого я не могла. Меня унесли. Несколько дней я вообще не в состоянии была ходить и тогда мне предложили сняться с соревнований. А ведь я столько к ним готовилась! К тому же замены на олимпийских играх запрещены, а это означало, что если я не буду выступать, от нашей команды в личном турнире вместо троих выступят двое. Ни оставить свою

команду, ни отказаться от борьбы за медаль я не могла. И за меня усиленно взялись врачи — лекарства, уколы, массаж. И накануне и в день соревнований мне сделали новокаиновую блокаду, и я встала. Я смогла идти, но нога болела ужасно: оказывается, у меня был порван блуждающий нерв.

Я заставила себя двигаться по дорожке, но, конечно, не так, как всегда, гораздо медленнее и меньше. А противницы мои носились изо всех сил, зная, что я так не могу (ведь я поскользнулась на глазах у всего зала). Но, как ни странно, это оказалось мне на руку: они без конца бегали и в итоге попадали на мою защиту или контратаку. Так что мне, собственно, и не нужно было особенно двигаться, атаковать. Я просто ждала их приближения...»

В Мехико в финал личного турнира попали двое наших — Белова и опытнейшая рапиристка (к тому времени она уже была чемпионкой мира) Горохова. Это уже ее третьи олимпийские игры, на предыдущих она была четвертой. Так что, понятно, на этих играх целилась на пьедестал.

Первый финальный бой: Горохова — Белова — длился невероятно долго. Противницы прекрасно знали друг друга, все плюсы и минусы их фехтования давно взаимно просчитаны. Для Гороховой же, долгие годы бывшей одной из ведущих наших фехтовальщиц, бой с Беловой крайне принципиален еще и потому, что Белова, сенсационно первенствовавшая на всех международных турнирах сезона, уже получила негласный титул «восходящей звезды». Горохова же была не из тех, кто сдает свои позиции без боя. Без яростного и беспощадного боя. Он и был таким, тот поединок. А выиграла его в конце концов с минимальным перевесом — 4:3 — Горохова. Но столь ценным стартом в финале воспользоваться не смогла: быть может, нерасчетливо отдала все силы в борьбе с Беловой?

Белова же после своего первого проигрыша как будто вовсе не расстроилась. В ожидании следующей финальной встречи она... спокойно почитывала журнал. А когда ее вновь вызвали на помост с чемпионкой предыдущей Олимпиады — в Токио — Ильдико Рейто, она спокойно отложила свое чтиво и разгромила венгерку подчистую — 4:0. Бой был уже завершен, а Рейто все еще не спешила снять маску, словно не веря, что повторения Токио не будет. Лена же, сдержанно улыбаясь, протянула ей руку и терпеливо ждала, когда та пожмет ее — правила фехтовальной куртуазии для нее незыблемы.

А затем она обыграла изящную, «колючую» француженку Гапе и аккуратную мексиканку Ролдан. Красавицу мексиканку «защищал» весь Мехико. Пылкие афисионадос

(как называют в Мексике болельщиков) не желали иной чемпионки на мексиканской земле, кроме Ролдан. Но победила в том поединке все-таки Лена.

Лишь только она получила золотую медаль, как тут же всплыл эпизод с ее отлетом в Мехико, и газеты и журналы дружно отозвались каламбурами: «Как заяц стал чемпионом», «Зайцем — на Олимпийские игры» и тому подобными «зайцами».

Побуждаемая поиском «дорожки», ведущей к олимпийскому пьедесталу, я спросила Лену, какова, с ее точки зрения, роль счастливого случая в вознесении на Олимп.

«Мне кажется, что какое-то везение необходимо, но в фатальное, играющее главную, роковую роль не верю. Если ты хорошо готова, то и выступишь хорошо. И даже если готова не очень, все равно можешь выступить сильно за счет предельной концентрации. Ну а если не настроилась или вообще слаба, то и говорить не о чем.

Если человек не имеет соответствующей квалификации, он никогда не выиграет олимпийские игры (чемпионат мира, страны, города). А если выиграл, то я ни за что не поверю, что это случайно, что повезло. Он мог очень долго к этому готовиться, но о его воз-

можностях, о его силе и способности концентрироваться в решающий момент до тех пор знали только он и его тренер... Нет, никогда я не рискну сказать, что кто-то выиграл случайно. Это все равно, как в Мехико я была удостоена Приза неожиданности. Мое выступление могло быть неожиданным для кого угодно, для тех, кто ничего не знал обо мне. Но только не для меня и моих тренеров.

—   А как ты относишься к талисману? Я, например, никогда не решилась бы вверить свою судьбу талисману. Хотя и заманчиво было бы всю ответственность за решение какой-нибудь проблемы, за исход боя взвалить, скажем, на куклу, старый тапочек или... мышиный хвост.

— Заманчиво, — смеется Лена, — но я тоже не верю ни в какие талисманы. Надеяться можно только на себя».

Итак, с первой же попытки Елена Белова — единственная из советских фехтовальщиц — нашла, узнала путь, ведущий к олимпийскому пьедесталу.

Я надеялась хоть немного прояснить, рассекретить этот путь. Удалось ли это мне? — рассудит читатель.

ОБРАЗЦЫ ОРУЖИЯ, ЭКСПОНИРУЕМОГО В МУЗЕЯХ АРМЕНИИ

К проблеме возникновения и усовершенствования холодного оружия у фехтовальщиков интерес особый, так как спортивный поединок на рапирах, шпагах, саблях является условным прототипом настоящего боя и сегодняшние спортивные правила и методики обучения начали формироваться на основе системы военно-физического воспитания, составной частью которой являлась подготовка к рукопашному бою. Современным фехтовальщикам нередко приходится участвовать и в качестве консультантов в съемках батальных эпизодов художественных фильмов, отвечать на вопросы любителей истории фехтования.

В большинстве крупнейших музеев мира, имеющих экспозиции, отображающие историю, представлено холодное оружие. Значительным количеством разнообразных образцов холодного оружия различных эпох располагают музеи Армении, что свидетельствует о многочисленных войнах в Армянском нагорье.

По давней традиции многие военачальники даже наших дней имеют личное холодное оружие, в том числе и полученное в награду за проявленную храбрость. Ведь сабля

или кортик офицера и генерала, которые надевают лишь на парад, олицетворяют принадлежность к мужественной и почетной профессии защитников Родины. Поэтому в музеях бережно хранятся и клинки выдающихся военачальников и храбрейших воинов, героев гражданской и Великой Отечественной войн. Холодное оружие, экспонируемое в музеях Армении, можно подразделить на следующие группы: 1. Копья, дротики, пики. 2. Секиры, топоры, молоты. 3. Пращи. 4. Луки и стрелы. 5. Булавы, палицы. 6. Кинжалы. 7.    Мечи, сабли, шпаги, рапиры (штыки). 8.      Защитные средства: щиты и доспехи. 9.   Стенобитные орудия: «еш», «пиликуан», «таран», катапульты. 10. Поджигательные средства.

Ознакомление с видами холодного оружия, изготовленного в периоды начиная с III тысячелетия до н. э., позволяет ощутимо представить эволюцию военного искусства и систем ведения вооруженной борьбы и прежде всего рукопашных поединков, а также острее почувствовать историческую связь времен.