При любом использовании данного материала ссылка на первоисточник обязательна!

чала, то и тренироваться они будут с интересом, одновременно относясь с уважением к своему наставнику. Но недаром исключения имеются из любых правил. Вот и Вячеслав Семенович за свою долгую тренерскую жизнь встречал немало парней, с которыми ему было непросто найти общий язык. Среди них были и нарушители дисциплины, так что преподавателям приходилось решать и другие проблемы. Как заинтересовать первокурсников боксом? Об этом тренер постоянно думал на работе и дома, советовался с друзьями. Иначе вести себя он не мог, потому что Вячеслав Семенович переживал не только за очки и медали, но и за судьбу своих воспитанников.

Высочайшая требовательность к себе, полная самоотдача в работе — эти черты характе-

ра отличают Вячеслава Семеновича на протяжении многих лет. Об этом хорошо известно многим поколениям миитовцев, тренировавшихся под его началом. И не беда, что не всем им удалось стать чемпионами или мастерами спорта. Зато каждый стал сильнее, крепче, выносливее, а также богаче духовно. За это бывшие студенты всегда будут вспоминать своего наставника с благодарностью.

* * *

И Сергей Семенович и Вячеслав Семенович считают, что в жизни им очень повезло — с друзьями, тренерами. Они и сегодня с удовольствием передают молодежи свои знания и опыт, являются для них примером служения любимому делу.

СРЕДНЕВЕС В РОЛИ АБСОЛЮТНОГО

Впервые я встретился с Евгением Ивановичем Огуренковым при несколько необычных обстоятельствах. Произошло это тридцать пять лет назад, но мне очень хорошо помнится этот давний случай. Вместе с приятелем мы направлялись в Центральный парк культуры и отдыха имени Горького, где предстояло первенство Москвы для новичков и третьеразрядников. В ожидании своего самого первого боя я волновался несказанно.

Уже на дорожках парка, обгоняя какого-то мужчину, я больно ушиб коленку об угол его потертого, видавшего виды чемоданчика и откровенно чертыхнулся в его адрес. А пройдя несколько шагов, услышал позади чуть насмешливый голос: «Это товарищи боксеры так торопятся?» Мой приятель оглянулся и с подчеркнутым уважением произнес: «Здравствуйте, Евгений Иванович». Я тоже оглянулся на того, кому только что не очень вежливо выразил свое неудовольствие, и увидел лицо, хорошо знакомое по фотографиям. Нос с утолщением на переносице — след перелома — и внимательный взгляд небольших, глубоко посаженных глаз. Владелец злополучного чемоданчика действительно был не кто иной, как заслуженный мастер спорта Евгений Огуренков. Тот самый, о победах которого на зарубежных рингах совсем недавно восторженно писали газеты. Сейчас он тоже направлялся на наши соревнования, где должен был выступить в роли главного судьи.

Я шел молча и не решался вступить в разговор, который вел мой приятель с Огуренковым. И если бы вы знали, как мне хотелось удостоиться чести обменяться хоть парой ничего не значащих слов со знаменитым боксером.

Конечно, я не смог бы поверить тогда, что впоследствии мне выпадет удача близко познакомиться с этим незаурядным человеком и даже стать одним из участников его полувекового юбилея.

Юбилей этот был на редкость удачным. Выступления поздравлявших юбиляра были выстроены, так сказать, в хронологическом порядке. И перед присутствующими последовательно развертывались вехи замечательного жизненного пути ветерана. От «фабзайчонка», как с ласковой шутливостью называли когда-то подростков, проходивших фабрично-заводское обучение, до инженера, а затем преподавателя института и кандидата педагогических наук. От новичка — до семикратного чемпиона СССР и одного из крупнейших специалистов в области бокса, автора ряда печатных работ по этому виду спорта. В общем, это был не столь уж редкий жизненный путь представителя поколения, для которого революция широко открыла все дороги: и в спорт и в науку. Сын путиловского рабочего, Евгений и сам был достойным представителем рабочего класса. Являлся одним из членов комсомольской коммуны, которая была организована в те годы на его заводе. Отлично работая, находил время и силу воли для постоянного повышения своего образования.

На ринг Огуренков пришел по примеру своего старшего брата Виктора (в будущем известного тренера). Брат начал заниматься боксом в обществе «Строитель», но, как ни уговаривал его Женя определить его в секцию, тот наотрез отказался. Уж очень маленьким и тщедушным был братец. Но уже тогда, в юном возрасте, Женя от намеченной це-

ли не отступал. И когда, уложив свои боксерские доспехи в чемоданчик, Виктор отправился на тренировку, то следом за ним, прячась для конспирации за прохожих, крался младший Огуренков. В толпе он потерял брата, но и тогда не отступился, а, подойдя к милиционеру, спросил: «Дяденька, а где здесь клуб строителей?».

Вот так один из ведущих советских тренеров Борис Семенович Денисов получил своего самого талантливого ученика, а Огуренков обрел замечательного наставника. Денисов был первым, кто опроверг старое ходячее мнение, что якобы хорошим тренером способен быть лишь бывший чемпион. В молодости он был разносторонним спортсменом, немного боксировал, но больших успехов не добивался. Собственным примером он доказал, однако, что способности спортсмена и способности тренера — далеко не одно и то же.

Был он, как говорится, мыслящим тренером и крупным специалистом в области бокса. Первым в нашей практике применил кинограммы для изучения и наглядной иллюстрации особенностей боксерской техники. Там, где прежде видели всего 3 — 4 удара — прямой, снизу да длинный и короткий боковые, составлявшие якобы весь боксерский арсенал, он сумел распознать многие их разновидности.

Восхождение Евгения к спортивным вершинам было стремительным и на редкость успешным. В восемнадцать лет был признан чемпионом страны в легчайшем весе (первенство СССР официально тогда еще не разыгрывалось). Молодой, необыкновенно способный боксер совершенствовался так быстро, что его победы нередко пытались объяснить чистой случайностью. Ленинградский бывалый боец А. Елисеев, который считался чемпионом страны, потерпев поражение в схватке с ним, уверенно сказал: «Свой проигрыш Огуренкову объясняю исключительно тем, что я не приспособил свою тактику к новым методам судейства». Тем не менее следующий их бой убедительно доказал, что недавние изменения в правилах были здесь ни при чем. Рефери и на этот раз поднял руку Евгения. Огуренкову довелось выступать в шести различных категориях, и в каждой он был в числе сильнейших. В 1934 г. Евгений победил предыдущего чемпиона — легковеса В. Шилягина, которого называли «балериной» за виртуозное маневрирование на ринге, и завоевал официальный титул чемпиона Советского Союза. Он уже не уступал его никому четыре года подряд.

В 1937 году в Бельгии проходила Антверпенская международная рабочая олимпиада. Вместе с В. Михайловым и Н. Королевым Евгений защищал там честь советского спорта. Стал сильнейшим среди боксеров легкого веса, за что был удостоен правительственной награды.

Олимпийский чемпион — француз Жан Деспо, видевший всех ведущих советских боксеров, сказал так: «Самое лучшее впечатление на меня произвел Огуренков. Это боксер классического стиля, работающий сериями ударов. У него отлично поставлена работа ног, что имеет огромное значение. Огуренков мог бы с успехом выступать на большом европейском ринге».

Евгений действительно был мастером необычайно широких тактических возможностей. У него не было любимых или нелюбимых приемов. Всей боксерской техникой он владел блестяще и всегда имел возможность противопоставить сопернику именно ту форму боя, которая была для того особенно трудной. Любителя ближнего боя уверенно держал на дальней дистанции, а того, кто стремился к перестрелке издали, столь же искусно доставал в ближнем бою, где особенно славились его молниеносные серии ударов. Огуренков был одним из немногих советских мастеров, кому в показательном бою довелось противопоставить свою технику технике западных профессионалов. В Москву приехал чемпион Испании, боец республиканских войск Валентине Миро, имевший хорошие результаты в боях с именитыми профессионалами. После товарищеской встречи с Огуренковым Миро откровенно заметил: «Если бы мой сегодняшний противник жил в Испании, чемпионом был бы не я, а он».

Потом Евгений перебрался в следующую весовую категорию и в последнем предвоенном чемпионате СССР стал и там победителем. Когда в 1940 г. намечался очередной турнир абсолютного первенства, полусредневес Огуренков предложил свою кандидатуру, но в восьмерку отобранных организаторами участников тогда не попал.

Война привела его в ряды добровольцев народного ополчения. И, как это ни странно, именно тогда, в первые суровые месяцы войны, довелось Евгению впервые скрестить перчатки с главным претендентом на абсолютный титул Николаем Королевым, который проходил военное обучение в ОМСБОНе. Это была организованная командованием товарищеская встреча. А потом случай свел их в Свердловске, где находился эвакуированный из Москвы институт физкультуры. В этом городе еще никогда не выступали такие звезды ринга, и их показательная встреча собрала в большом зале филармонии множество зрителей. Вероятно, Евгений вспомнил тогда о своем несостоявшемся участии в предвоенном абсолютном чемпионате и хотел проверить свои силы.

Даже в самые тяжелые дни войны не замирала у нас в стране культурная жизнь: работали театры, кино, концертные залы, устраивались спортивные состязания, в том числе

и боксерские. Проходили они и в осажденной Москве, и в блокадном Ленинграде. Они имели не столько спортивное значение, сколько морально-политическое. Вселяли уверенность в сердца людей и в тылу, и на фронте. Показывали, что нас не сломили невероятные трудности военных лет.

В 1943 г. в ходе войны явно наметился победный перелом, и в августе этого года было решено провести очередной турнир на звание абсолютного чемпиона СССР. На ринг, установленный на сцене Колонного зала Дома союзов, вышли шесть претендентов: по два представителя в тяжелом, полутяжелом и среднем весе. Среди них были участники довоенных абсолютных первенств: Н. Королев, А. Новосардов, И. Ганыкин, а также три новичка: Е. Огуренков, Л. Гудушаури и В.Степанов, против фамилии которого вместо наименования общества в скобках стояли слова: «Действующая армия». Схватки предстояли по формуле 6 раундов по 2 минуты.

Главный фаворит Королев начал состязания с победы нокаутом в первом раунде над Л. Гудушаури. Но в следующем бою он получил случайное повреждение кисти, что прервало его победное шествие к финалу и вывело из числа участников первенства.

Огуренкову жребий в состязаниях выпал тяжелый. В первом бою он свел Евгения, находившегося в пределах среднего веса, с полутяжеловесом Степановым. Степанов сумел выиграть только второй и третий раунды и уступил бой отлично тренированному средневесу. После этого Евгению пришлось еще доказать свое превосходство над обоими финалистами незавершенного предвоенного первенства 1940 г., и он отлично справился с этой задачей. «Пулеметные» серии Огуренкова, его сильнейшие удары в корпус в ближнем бою сломили неутомимого темповика Ганыкина. Точно так же после боя с Евгением сошел с ринга известный тяжеловес Новосардов. Огуренков стал первым и единственным средневесом, надевшим почетную красную майку абсолютного чемпиона с Гербом СССР на груди.

На следующий год он готовился защищать свое звание в таком же очередном всесоюзном турнире.

В предварительных боях Королев нокаутировал таллинского полутяжеловеса Б. Салонга, а Юрченко и Новосардов по очкам победили Степанова и Линнамяги. С полуфинала в борьбу включился Огуренков. Евгений доказал, что не зря признан «абсолютным». Он не только уверенно обыграл Новосардова, но даже сумел потрясти его сильнейшим ударом так, что в пятом раунде тяжеловес — чемпион страны коснулся пола. Вторым финалистом, как и ожидалось, стал Н. Королев, снова выигравший по очкам у Юрченко.

Огуренков уже дважды доказал свое пре-

восходство над Новосардовым, победившим недавно Королева на первенстве страны, и это делало особенно интересной предстоящую в финале схватку двух лучших советских мастеров. Несмотря на четырнадцатикилограммовое превосходство Королева в весе, Евгений, как и подобает чемпиону, начал бой решительной и быстрой атакой. Но уже в четвертом раунде, после первых же прицельных «выстрелов» Королева, отбросивших его к канатам, вынужден был перейти к защите. Только в последней — пятой трехминутке смог он начать неожиданное и энергичное наступление. Выиграл заключительный раунд, но это уже никак не могло повлиять на исход боя. Красную чемпионскую майку надел Николай. Звание «абсолютного» заслуженно возвратилось к тому, кто самым первым завоевал его восемь лет назад на этой же самой арене Московского цирка.

Следующий турнир абсолютно сильнейших боксеров проводился уже без средневесов, и Огуренкову не довелось больше в нем участвовать. Однако его победное шествие по рингам по-прежнему продолжалось.

В 1944 г. новые решительные удары Советской Армии по гитлеровским захватчикам все более заметно вели к победоносному завершению войны. Впервые за военные годы состоялся наконец и чемпионат СССР по всем весовым категориям.

В те годы в среднем весе сошлись необычайно сильные соперники: известный темповик Иван Ганыкин, нокаутер Василий Чудинов, быстрый и очень техничный Роман Каристе, которого за границей прозвали «боксер-молния», мощный Владимир Коган, а затем и присоединившийся к этой «могучей кучке» молодой, но очень упорный Борис Сильчев. В упорнейших и интереснейших поединках с этими прославленными мастерами кожаной перчатки Евгений боролся за звание сильнейшего и заслуженно завоевал еще два титула чемпиона страны. В этих памятных схватках он показывал не только блестящую технику и умную тактику, но еще и высокое мужество и стальную силу воли. В одном из боев с эстонским мастером Каристе он сломал палец, но, несмотря на это, нашел в себе силы довести это тяжелое единоборство до победного конца.

Не раз отстаивал он честь советского спортивного флага на международном ринге В послевоенные годы. В Варшаве в поединке с чемпионом Европы рослым Колчинским Огуренков искусно вел ближний бой, и заключительный гонг застал любимца польских болельщиков в глухой защите. Говорят, что чемпион Европы был так изнурен после этого боя, что даже забыл свою фамилию. Победно закончил Евгений свой бой и со второй звездой не только европейского, но и мирового

любительского ринга — знаменитым левшой венгром Ласло Паппом.

К большому сожалению, Огуренкову не довелось участвовать ни в первенствах Европы. ни в олимпийских играх: в годы его выступлений советские атлеты еще не входили

в международные спортивно-любительские объединения. Но, без сомнения, он был одним из той славной плеяды советских мастеров и специалистов бокса, которая заложила прочные основы наших будущих успехов на большом олимпийском ринге.

ТОРЕРО НА РИНГЕ

...«Кто-то уже бывал на боях Агеева, и по трибуне идет шепоток: этот русский — тореро на ринге. В устах мексиканца сравнение в высшей степени лестное. Тореро на ринге — это не только о манере боя Агеева в открытой стойке, умело играющего с человеком, способным нанести нокаутирующий удар. Тореро на ринге — это и о рыцарском стиле, где превосходство достигается не за счет случайных промахов соперника, а за счет высокого искусства.

Тореадор живет для зрителей в кричащем, ярко-красочном мире смелости и отваги. Они дышат одним воздухом с ним и живут его желаниями. Тореро — лучший из них, самый смелый, храбрый и умелый».

Так писала о заслуженном мастере спорта СССР В. Агееве в своей книге «Равновесие» неоднократная олимпийская чемпионка Л. Латынина, и уже на основании этого отрывка можно сделать вывод, что он был атлетом незаурядным.

Конечно, самым притягательным для болельщиков в Агееве была его стойка. И действительно, внешне бой с участием армейца проходил необычно — он так низко держал руки, что оставлял голову полностью открытой, предоставляя соперникам наносить удары с любой дистанции. Но когда, выждав наиболее удобный момент, те на самом деле шли вперед, Агеев моментально искусно уходил в сторону, одновременно нанося точный, разящий удар, который частенько решал исход поединка в его пользу задолго до окончания встречи.

Подобная манера боя была основана на поразительной реакции москвича, которой, по единодушному мнению авторитетных специалистов, отличался он один. Как и все новое, такая тактика долгое время вызывала немало споров, в том числе и среди руководителей Федерации бокса СССР. Вот что пишет в книге «Воспоминания боксера» по этому поводу замечательный советский спортсмен и тренер К. Градополов.

«Тренеры сборной команды, заботясь о прочности защиты своих питомцев, никак не могли согласиться с этой рискованной такти-

кой «мнимого раскрытия» и требовали, чтобы Виктор поднял ладони на уровень головы. Но изменить эту, казалось бы, незначительную деталь было не так легко. Это значило бы вмешаться в установившуюся манеру боя Агеева, нарушить его индивидуальность.

И он оставался самим собой, неизменно вызывая восторг у почитателей своего таланта».

Только убедительные победы Агеева на крупнейших всесоюзных и международных соревнованиях убедили оппонентов в эффективности его открытой стойки. Правда, рекомендовать ее кому-то тренеры откровенно опасались. С тех пор, как армеец покинул большой ринг, прошло достаточно много времени, но его тактика взята на вооружение единицами. В чем тут дело? Такой вопрос я задал самому Виктору Петровичу, с которым мы встретились на трибуне спорткомплекса «Олимпийский» во время боксерского турнира VIII летней Спартакиады народов СССР.

— Свой стиль, манеру боя каждый находит самостоятельно, — говорит В. Агеев. — Копировать кого-то ни к чему. Особенно сложно нам, тренерам, работать с теми юношами, которые привыкли в своих секциях во всем походить на прославленных чемпионов. Нет, плохого в этом, конечно, ничего нет, но надо подбирать себе кумира, так сказать, с учетом собственных возможностей.

— Видимо, вам в этом плане в свое время повезло...

— Так оно и было. Владимир Фролович Коньков, у которого я начинал заниматься в секции на стадионе «Химик» (был такой прежде на месте нынешних Лужников), никогда не подавлял индивидуальность своих воспитанников. Помню, Коньков никогда не настаивал на своем, замечая несогласие ученика. Он предпочитал, чтобы мы убедились в собственных ошибках на практике. Владимир Фролович никогда не делал разницы между нами, например, при первой возможности старался достать билеты для всех во Дворец спорта Лужников, где в конце 50-х годов нередко проводились различные турниры. А жили