При любом использовании данного материала ссылка на первоисточник обязательна!

КАК ОДОЛЕТЬ НЕУДОБНОГО СОПЕРНИКА

У каждого теннисиста среди многочисленных соперников, есть по крайней мере один, которому он охотно пожелал бы заняться другим видом спорта. Дело в том, что этот соперник по совершенно непонятным причинам заставляет вас складывать оружие в каждом матче. Такое постоянное невезение усугубляется еще и тем, что этот соперник уступает вам в мастерстве и регулярно терпит поражения от других теннисистов, с которыми вы расправляетесь без особого труда.

С подобной проблемой сталкиваются даже «звезды» мирового тенниса. Среди второразрядных мастеров всегда найдется один, другой, которые доставляют «звездам» массу хлопот, как только они оказываются на корте лицом к лицу.

Возьмем для примера чехословацкого теннисиста Ивана Лендла, который сейчас, пожалуй, один из самых ярких мастеров мирового тенниса. Лендл уже не раз доказывал, что способен обыграть на любом покрытии таких асов, как швед Бьёрн Борг и американец Джон Макинрой. Однако, когда он встречается с Джимом Коннорсом, дело принимает другой оборот: хотя американец и имеет отрицательный баланс в личных встречах с Боргом и Макинроем, для Лендла — это исключительно неудобный соперник.

Некоторые даже считают, что Лендл побаивается Коннорса или, другими словами, Лендл при виде Коннорса теряет психологическое равновесие. С подобным явлением американским тренерам нередко приходится сталкиваться в теннисных центрах (академиях), когда один из спортсменов жалуется на свое бессилие в игре против какого-нибудь соперника, несмотря на то, что тот играет намного хуже.

Что же касается Лендла, то трудно сказать, о чем он думает, когда играет с Коннорсом. Бесспорно одно: американец — единственный из всех теннисистов, кто не позволяет Лендлу делать то, что он любит больше всего, — играть на задней линии в ожидании короткого мяча, приняв который ударом справа, он буквально «сметает» соперника с корта. Такого

короткого мяча Лендл может дождаться от Макинроя или другого сильного теннисиста, но только не от Коннорса, который посылает мячи в разные углы площадки так сильно и глубоко, что у Лендла просто нет шанса пустить в ход свое главное оружие.

Тогда возникает вопрос: почему Коннорсу так трудно противостоять Боргу и Макинрою? Оказывается, ни тот и ни другой не ждали от него короткого мяча, а играли по-своему: Макинрой старался блокировать мощнейшие удары Коннорса, лишая его преимущества в темпе, а Борг вполне уверенно себя чувствовал в длительной перестрелке с задней линии, выжидая, когда Коннорс ошибется первым. К тому же и Борг и Макинрой по сравнению с Лендлом более мощно принимают подачу Коннорса.

В мировом теннисе можно найти и другие примеры, иллюстрирующие данное явление. Многие, например, до сих пор не могут понять, как Коннорсу удалось в 1974 г. в финалах Уимблдонского турнира и открытого чемпионата США разгромить по всем статьям Кена Розуолла. А ответ прост: игра Коннорса с Розуоллом — классический пример наилучшего, использования козыря одного (прием подачи Коннорса) против ахиллесовой пяты другого (подачи Розуолла).

Сразу нужно оговориться: подача Розуолла была неплохой, но в тот момент она не являлась атакующим ударом, с помощью которого выигрываются очки. И прием подачи у него был поставлен довольно неплохо, но только Коннорс принимал его подачу гораздо острее, чем сразу же ставил Розуолла в трудное положение, заставляя защищаться и не давая ему возможности завязать розыгрыш мяча.

В качестве другого примера можно привести поединки Рода Лэйвера с Артуром Эшем. Оба были высококлассными теннисистами, однако в очных встречах Лэйвер почти не проигрывал. Ходили даже слухи, что

* Вик Браден — директор Академии тенниса США, автор ряда книг и статей по вопросам методики обучения игры в теннис.

Лэйвер психологически деморализует Эша. И в этом случае все объясняется просто, если вспомнить игру Эша, который обладал сильной косой подачей и часто с успехом ее применял. Но в то же время у него было и слабое место — удар справа с лёта в низкой точке. Одним же из козырей Лэйвера всегда был прием подачи в первое поле кроссом низко в ноги, если подающий выходил к сетке. Это означало: как только Эш выходил вперед после косой подачи в первый квадрат, он тем самым обнажал свое уязвимое место под «козырь» Лэйвера.

Но не всегда случается так, что недостаток в игре одного подходит для проявления достоинств другого. Часто бывают случаи, когда располагая даже каким-либо мощным оружием, теннисист все равно уступает сопернику, потому что тот владеет этим оружием еще лучше. Для убедительности можно вспомнить победы Борга над тремя известными мастерами, похожими на него по характеру игры — Гарольдом Соломоном, Эдди Дибсом и Гилермо Виласом. Создавалось впечатление, что они все были готовы держать мяч в игре, не ошибаясь, пять часов подряд. Но, увы, Борг мог делать подряд то же самое дней пять, т. е. если он играл в «свою игру», то победить его практически было невозможно. Единственный, на мой взгляд, шанс обыграть Борга заключался в том, чтобы бить по мячу мощнее и глубже, чем он.

Но, пожалуй, интереснее всего было наблюдать за противоборством двух других, вошедших в историю тенниса, американских теннисистов: Джека Крамера и Панчо Гонзалеса. Несмотря на то, что они начали встречаться на корте, когда Гонзалес еще только формировался как выдающийся игрок, все равно, подводя итог их встречам, можно констатировать: более 80% матчей выиграл Крамер. Выиграл лишь благодаря тому, что лишал Гонзалеса психологического преимущества, которое тот имел, играя с другими соперниками. Гонзалес, как правило, всегда твердо верил в надежность и силу своей пушечной подачи. И не без оснований. Его подача была настолько сильна, что когда наступала очередь Гонзалеса подавать, он заранее знал: гейм будет за ним, и обычно оказывался прав. А на приеме Гонзалес часто применял авантюрную тактику «пан или пропал»,

стараясь отражать каждую подачу соперника неотразимым ударом «навылет». Согласно его теории, в течении партии Гонзалесу нужно было не проиграть свою подачу и выиграть всего лишь одну подачу соперника.

Но вот, когда он встречался с Крамером, последний успешно справлялся с пушечными подачами Гонзалеса. Нельзя сказать, что Крамер безошибочно принимал каждую подачу соперника, но тем не менее он делал это так, что лишал Гонзалеса той самой психологической уверенности. Иначе говоря, во встречах с Крамером Гонзалес преображался, становясь другим игроком, так же как, допустим. Борг становился другим игроком, встречаясь с Макинроем, а Лендл с Коннорсом.

Говоря, однако, о различной игре теннисиста в матчах с разными соперниками, необходимо отметить, что если соперник имеет в своем арсенале удар, способный причинить неприятности на корте, это неизбежно отражается на моральном состоянии партнера, которое, в свою очередь, влияет на игру в целом.

Одна из причин, по которой ряд ведущих теннисистов мира нередко слабо выступали против Борга, заключается в том, что они знали: Борг будет играть в «свою игру», и им придется почти каждый удар выполнять на пределе своих возможностей. Естественно, это мало кого вдохновляло. Вероятно, поэтому Лендл всегда так неуверенно играл с Коннорсом. Подобно Гонзалесу во встречах с Крамером, Лендл выходит на корт против Коннорса, зная, что не сможет воспользоваться своим главным оружием — ударом справа по коротко посланному мячу.

Возникает вопрос: что же делать? Как научиться побеждать своего «злейшего» соперника? Например, Лендлу можно посоветовать отказаться в игре с Коннорсом от поиска позиции, из которой можно «убить» мяч ударом справа с отскока, а постараться сбивать Коннорса с темпа и научиться более мощно принимать его подачу. Жертвам коротких крученых мячей можно было бы посоветовать отвечать сильными атакующими ударами.

Для теннисистов-любителей главное — определить свои слабости. Лучше всего это сделать, попросив кого-нибудь из друзей записать игры с вашим неудобным соперником, где

отметить, какие удары приносят вам успех, а какие, наоборот, использовал для выигрыша соперник. Такая запись поможет теннисисту искать пути дальнейшего совершенствования своей игры. Пусть не сразу, но путем кропотливой работы вы исправите свои ошибки и тем самым обретете уверенность в своих силах. И не исключено,

что наступит время, когда для многих теннисистов вы вами станете самым неудобным соперником.

(по материалам журнала
«Теннис Мэгэзин»
подготовили Г. Дашкевич
и Л. Лихачева)

МАССОВЫЙ ТЕННИС

УИМБЛДОН В «ХИ-ХО», ИЛИ ДОМАШНИЙ УЖИН ПОД СТУК ТЕННИСНЫХ МЯЧЕЙ

Уимблдон читателям представлять не надо: люди, даже далекие от спорта, знают это местечко под Лондоном, где ежегодно проводится знаменитый теннисный турнир. А вот сведений о «Хи-Хо» не найдешь, пожалуй, ни в одном из справочников. Об этом теннисном спортивном клубе, созданном на кооперативных началах в одном из крупных микрорайонов Москвы Химки-Ховрино (отсюда его сокращенное название — «Хи-Хо»), известно лишь специалистам и, конечно, столичным любителям и поклонникам этой замечательной игры.

С чего все началось?

В первом выпуске сборника «Теннис» (1976 г.) помещен перевод статьи из американского журнала «Уорлд теннис» о наиболее типичных игровых ошибках. Один из ее разделов начинается такими словами: «Не нужно быть хорошим спринтером, чтобы понять: нельзя стремительно стартовать, не приняв предварительного правильного исходного положения».

Нашим «исходным положением» был небольшой асфальтированный корт на школьном стадионе. И, конечно, непреходящая любовь к этой изумительной игре. То был 1967 г., когда появился приказ Госстроя СССР об обязательном создании спортивных сооружений в жилых микрорайонах. Вот нам-то и пред-

стояло его выполнять, так как на 25 тысяч жителей второго квартала Химки-Ховрино не было ни одной спортивной площадки...

Что можно сделать из асфальтированного корта? Многое, очень многое. Начали с главного — заасфальтировали его заново. Загрунтовали, что позволило ликвидировать мелкие изъяны покрытия. Покрасили в два цвета. Озеленили. Заменили стойки и сетку. Установили скамейки. Подвели воду. Обзавелись нехитрым инвентарем. Все эти работы потребовали четкой организации, некоторых расходов со стороны энтузиастов, постоянных согласований с хозяевами площадки — дирекцией школы № 167. Потому и избрали старшего. Нашим первым и пока бессменным президентом клуба стал инженер-испытатель авиационной техники Виталий Лебедев.

Играли много, еще неумело, но азартно. Ходили на все соревнования по теннису, приглашали и к себе хороших теннисистов. Обменивались специальной литературой, когда удавалось, устраивали просмотры спортивных фильмов. Короче, через несколько лет наши ряды выросли настолько, что в субботу и в воскресенье на корт попасть стало трудно. Даже в будни игры расписывались начиная с 6 утра... И, естественно, встал вопрос о строительстве нового, уже своего теннисного корта. Поначалу все казалось простым: площадку мы выбрали ту самую, которая была указана на генплане как спор-