При любом использовании данного материала ссылка на первоисточник обязательна!

ПРОИЗВОДНЫЕ БОКСА

Среди боксеров, воевавших на фронтах Великой Отечественной войны, четверо удостоены высокого звания Героя Советского Союза. Двое из них, командир партизанского отряда Борис Галушкин и командир воздушно-десантной роты старший лейтенант Константин Короткое, погибли. Командир роты пешей разведки, ныне полковник в отставке, Владимир Карпов стал известным писателем, живет в Москве. И только об А. А. Барште долгое время ничего не было известно. И вот встреча в Москве.

Абрек Аркадьевич Баршт в годы войны был летчиком-истребителем. Его ратные подвиги отмечены Золотой Звездой Героя Советского Союза и многими боевыми орденами. Он живет в Ленинграде. До недавнего времени работал инструктором в аэроклубе. И хотя ему за шестьдесят, штурвал самолета оставил всего лишь пять лет назад. Боксом начал заниматься в 15 лет. Его спортивные достижения, по нынешним меркам, невелики: победитель юношеского первенства Владивостока в 1935 г., чемпион Северо-Кавказского военного округа в 1940 и 1941 гг. Первый спортивный разряд. Вот и все.

— Да, славы мне бокс не принес, — задумчиво вспоминает Абрек Аркадьевич, — но след оставил на всю жизнь. Мои детство и юность проходили во Владивостоке в 30-е годы, когда Дальний Восток был ареной горячих событий. Нам, мальчишкам тех лет, хотелось испытать себя на прочность. Где, как? Вот тут и пришел мне на помощь ринг. На нем я научился преодолевать страх перед более сильным соперником, быстро и точно оценивать обстановку, находить наиболее оптимальный выход из нее и еще многому другому, что впоследствии пригодилось мне в жизни.

Как и у всякого человека, пережившего войну, самые острые моменты моей жизни связаны с событиями тех грозных лет. И хотя я отлично понимаю несопоставимость аналогий между боем на ринге и боем в воздухе, я нередко сравниваю их и... нахожу сходство. Например, высокая боевая выучка — одно из главных слагаемых победы и в спорте, и в бою, и в труде.

Помню, шли соревнования новичков. Оба соперника начали бой смело, напористо. Но вскоре стало отчетливо видно: один действует более сноровисто, его действия носят осмысленный характер, удары и защиты подчинены какому-то замыслу. А второй после первого же пропущенного сильного удара сник и отдал раунд фактически без боя. Во втором раунде он сразу бросился в атаку. Но была она сумбурной и бестолковой. Сразу было видно, что его действиями руководит не разумный расчет, а отчаяние. Причина? Плохая выучка! Все приемы он выполнял весьма сносно, но пользовался ими крайне неумело. А главное, он хоть и продолжал сражаться, но мысленно уже сам себе дал поражение.

И тут Абрек Аркадьевич вспомнил свой первый воздушный бой. Первая его встреча с фашистским истребителем произошла зимой 1941/42 г. в небе над Калинином. Молодого летчика охватил азарт. Хотелось сразу завалить врага, и он, не долго думая, пустил в действие свое самое грозное оружие — реактивные снаряды. Волнение и неопытность помешали точно определить дистанцию, и снаряды разорвались не долетев до цели. Было от чего растеряться. Баршт ясно видел, что вражеский летчик опытен и смел. «Да ведь и я не лыком шит, — подумал он. — Я и сам многое знаю и умею!»

Его первый тренер по боксу Владимир Тэн учил каждый бой проводить так, чтобы потом не в чем было упрекнуть самого себя — до последнего мгновения искать свой шанс для победы.

И в этом своем первом воздушном бою, где наградой была не вскинутая вверх перчатка, а сама жизнь, он действовал так, как учили его Владимир Тэн и инструкторы в военной школе. Внимательно следя за действиями вражеского пилота, он заранее

Герой Советского Союза известный боксер А. Баршт

угадывал его маневр и находил нужный контрприем. Так Абрек Баршт записал в свою летную книжку первую победу.

...Первый раз Абрека Баршта сбили той же зимой 1941/42 г. над Ржевом. Дело было так. Он и его ведомый возвращались из разведки. На борту самолета Баршта кассеты с отснятой фотопленкой, которых ждут в штабе. И вдруг, когда до линии фронта было, как говорится, рукой подать, они нарвались на две пары вражеских истребителей. Вступать в бой нельзя. Главная задача — во что бы то ни стало доставить в штаб данные аэрофотосъемки. Нырнули в облака, чтобы под их прикрытием уйти от гитлеровских летчиков. Но враг оказался опытным. Одна пара истребителей ходила над облаками, другая караулила их ниже. И не успел самолет Баршта вынырнуть из этого воздушного куста, как его тут же прошила пулеметная очередь. Заклинило управление.

Летчик прилагал все силы, чтобы перелететь через линию фронта. Кое-как это ему удалось. Под крылом свои окопы. Теперь прыгать. Вынул кассеты, откинул фонарь. Вывалился за борт.

Ведомый вел неравный бой с четырьмя вражескими истребителями, отвлекая их на себя, давая Баршту возможность благополучно приземлиться. Но тут один из стервятников отвалил от группы и пошел на Баршта, намереваясь крылом самолета пересечь натянутые как струны стропы его парашюта.

Что может сделать парашютист, вооруженный пистолетом, против бронированного истребителя, имеющего скорострельную пушку и крупнокалиберный пулемет?

«До последнего мгновения ищи свой шанс для победы!» — пронеслись в голове Баршта слова тренера. Он начал раскачиваться на стропах парашюта, как на качелях, и фашистский стервятник, боясь запутаться в стропах, отвалил в сторону, но тут же снова зашел на парашютиста, поливая его и купол пулеметными очередями. Однако было уже поздно. Земля быстро приближалась, и вскоре летчик, скинув парашют, скрылся в лесных зарослях. Отснятая пленка была доставлена в штаб.

* * *

Еще один случай произошел в январе 1945 г. в небе над Сандомирским плацдармом. Аэродром, на котором базировался полк, в котором служил и воевал капитан Абрек Баршт, располагался возле небольшого польского селения. На фронте было временное затишье, и командир решил использовать его для «облетывания» молодых летчиков, только-только прибывших из училища. Прикрепили такого неоперившегося птенца и к Абреку Баршту. Звали его Борис Липатов. Согласно инструкции, при появлении противника летчик-стажер, не вступая в бой, должен немедленно уходить на посадку. Это правило напомнил Баршт своему ученику перед выходом в зону.

Только приступили к отработке задания, как вынырнули два «мессера». Капитан по радио дал

приказ Липатову немедленно идти на свой аэродром, а сам повел самолет навстречу фашистам. Глянул вверх-вниз, вправо-влево: кроме этой пары «фрицев», нет никого. Посмотрел назад, а там... Липатов. Пристроился возле хвоста, как заправский ведомый. Уходить уже поздно, маневрировать опасно. Липатов может оторваться, и тогда его одного собьют мгновенно. И Баршт повел истребитель в лобовую атаку. Липатов — следом за ним. Дистанция между Барштом и фашистским ведущим сокращалась стремительно. Вот фашистский самолет «вошел» в перекрестье прицела. Можно стрелять в упор. Пальцы вот-вот вдавят гашетку до упора. И тут фашистские асы дрогнули, отвернули, свечой взмыли вверх и ушли в облака. Баршт с Липатовым обошли их кругом. Никого. «В зону!» — скомандовал капитан. А когда учебное задание было отработано и оба летчика вернулись на аэродром целы и невредимы, учитель грозно нахмурил брови и спросил: «В чем дело, лейтенант, почему не ушли, как вам было приказано?» — «Товарищ капитан! — виновато, потупясь, отвечал лейтенант. — Это ведь только вы знали, что я пока еще плохой летчик, а фашисты-то этого не знали. Видят: их двое, и нас двое, вот и сдрейфили, драпанули. А если бы я ушел, а вас сбили? Как мне тогда, товарищ капитан, было бы жить на свете?» — «Ладно, недави на жалость. На первый раз прощаю, но на другой... врежу на всю катушку!» — сказал Баршт и вдруг засмеялся. Видя недоуменный взгляд лейтенанта, пояснил: «Историю аналогичную вспомнил. В землянке расскажу».

...Чемпионат Северо-Кавказского военного округа по боксу проходил в последние мирные дни 1941 г. В финале боксеров легкого веса соперником Баршта оказался левша, боксер ростом на голову выше Абрека и с руками длинными как оглобли. «Ничего себе малютка! — невесело думал Баршт, глядя на соперника из своего угла ринга. — Как же мне к нему подобраться? Сейчас, как сойдемся, нырну ему под правую руку и прилипну как банный лист до самого гонга. Только ближний бой».

Но ни нырнуть, ни прилипнуть Баршту не удалось. Парень оказался не промах, и, как Абрек ни крутился, он всюду натыкался на его левую, которой он держал Баршта на дистанции, а правой набирал очки. Правда, большинство его ударов вязло в цепкой защите Абрека, но хозяином на ринге был он, а не Баршт. «Я не знаю, что с ним делать!» — срывающимся от волнения голосом говорил Баршт секунданту. «Если не знаешь, что делать, атакуй!»

И Абрек атаковал. Многие его удары шли не по адресу, но он видел, как противник постепенно теряет уверенность, а с ней и инициативу. Бой, хозяином которого почти два раунда был соперник, выиграл Баршт. «Точь-в-точь, как у этих двух фрицев сегодня!» — закончил свой рассказ капитан.

* * *

— Что дал мне бокс, спрашиваете вы? Веру в себя! Разве этого мало?